Но есть еще тайна: вещь, обиженная, начинает быть правой. Собирает все свои силы - и выпрямляется, все свои права на существование - и стоит.
(NB. Двойственность гонимых идей на людей.)
Нет ведь окончательной лжи, у каждой лжи ведь хотя бы один луч - в правду. И вот она вся идет по этому лучу. Обнаруженная и покаранная вина уже становится бедою, ответственность спадает на головы судей. Преступник, осужденный здесь, перед Богом чист. Но есть еще тайна , и страшнейшая, быть может: заразность караемых нами недугов, наследственность вины. Преступник, насильственно избавляемый нами от болезни, передает нам болезнь. Каждый судья -  и палач - и наследник.
Есть еще в этом какая-то доля крови.  Кровь земная проливаться должна. Преступника нет, ближайший родственник палач (или судья, равно!). Недопролитая преступником кровь вопиет к палачу : пролей!  Секунда казни - секунда союза. Певвая капля брызнувшей преступниковой крови - уже вступление во владение...и обязанности.
Есть браки таинственнее мужа и жены.

Здравствуйте, Наташа! Я специально оставлял за собой следы.